Новая профессия — стартапер

Шашлычная — не стартап

Понятие стартап, согласно Википедии, обычно используется для обозначения компаний с короткой операционной историей. Термин впервые был упомянут в журнале Forbes еще в 1976 году. Однако до сих пор четкого понятия, какие молодые компании считать стартапами, а какие нет, не сформулировано. Кто-то считает, что стартапом считается только компания, создающая новый продукт, кто-то предполагает, что в основе стартапа лежит быстрый рост.

Не определились с понятиями и российские стартаперы, которые вкладывают различный смысл в собственную деятельность. Для одних представителей индустрии ключевое отличие стартапа от обычного нового бизнеса в способах и методах предлагаемых решений.

Богдан Щуровский, руководитель проекта «ЯбСмог», отмечает, что само понятие «стартап» предусматривает воплощение еще нереализованной идеи и бизнес-модели, которой еще нет, что нельзя сказать про молодой бизнес. «Молодой бизнес — это начинание по уже выработанной кем-то схеме. Стартап — это решение существующей проблемы новыми методами и моделями».

Илья Сергеенко, сооснователь Tickets Cloud, рассказывает:«У меня был обычный бизнес детских товаров и шиномонтаж, а таких историй миллион. Достаточно взять франшизу, и по накатанной зарабатывать деньги, хотя и это не всем удается! Стартап в отличие от обычного бизнеса изначально нацелен на проверку какой-либо гипотезы, которую до тебя еще никто не исследовал. За кратчайший срок с минимальным вложением средств необходимо проверить ту фишку, которая позволит продукту взлететь – в этом вся разница».

С этим мнением согласен и Семён Умилин, CEO биржи рекламы Instach. «Для меня главным отличием является то, что стартап — это нечто инновационное, то, что создает новые технологии, пути решения „боли“ клиента. Сейчас модно стало называть любой молодой бизнес стартапом, но если ты открываешь шашлычную на федеральной трассе, ты вряд ли меняешь рынок. А когда ты, например, позволяешь людям расплачиваться пластиковой картой с помощью bluetooth (да, есть и такое), то ты не просто меняешь рынок, ты меняешь представление людей об обычных вещах».

Сходной позиции придерживается и генеральный директор Сергей Белан: «Отличие стартапа от молодого бизнеса в новизне идеи или подходов к той или иной проблеме. Продавать цветы в палатках — это молодой бизнес, а вот продавать их через интернет — это стартап».

С этой точкой зрения не согласен Владимир Батищев, сооснователь онлайн-биржи для поиска перевозчиков «Перевези.рф»: «Стартап — это англицизм, который ассоциируется у нас с зарубежными проектами из сферы IT. Открыть маленькое кафе или ателье по ремонту одежды — это тоже стартап. Любой недавно созданный малый бизнес — это стартап».

Некоторые эксперты кладут в основу определения стартапа отсутствие устоявшихся бизнес-моделей и рабочих процессов.

Александр Егоров, директор по развитию системы автоматизации контекстной рекламы Alytics, считает, что стартап — бизнес, аналогов которому никто до вас не делал. «А если никто до вас такого не делал, то неизвестная бизнес-модель. Неизвестно, как стать прибыльным и начать зарабатывать. Запустить еще одну авиакомпанию, каких много на рынке, — не стартап, это молодой бизнес с проверенной бизнес-моделью. Запустить компанию, отправляющую туристов в космос — стартап, с непроверенной (читай, неизвестной) бизнес-моделью».

Олег Воробьев, фаундер проекта SpeedRent, отмечает, что стартап в отличие от малого бизнеса — организация, где нет устоявшихся бизнес-процессов и идет постоянный эксперимент. «Вот когда этот эксперимент закончен, тогда в получившийся малый бизнес можно заливать финансовые стероиды».

Екатерина Стефанская, директор по маркетингу Sendit, акцентирует внимание, что стартап — не особый тип компании, а этап ее развития. «Молодой бизнес, в котором не построены бизнес-процессы, и еще может меняться модель работы — стартап».

Олег Грибанов, генеральный директор ООО «Дарента» считает, что стартап — такой проект, который может не приносить прибыли, как это было с Instagram и WhatsApp.

Константин Федотов, CEO APP911, отмечает, что в стартапе часто еще нет продукта, нет нужной команды, нет клиентов, а в бизнесе обычно клиенты уже есть.

Дмитрий Малютин, сооснователь и генеральный директор компании по продаже туров он-лайн Level. Travel, сетует, что понятие стартап в России сильно искажено. «Сейчас модно называть себя стартаперами. Многие вообще ничем не занимаются, но зато ходят по стартап-конференциям и пытаются выбить себе гранты. И потом живут — от раунда до раунда инвестиций, не создавая никакого качественного продукта для пользователей и партнеров».

В сфере высоких технологий

Сергей Сучков, со-основатель платформы для монетизации бизнеса в индустрии развлечений Radario, отмечает, что так сложилось в российском бизнесе, что стартапами называют IT-компании. «Обычно стартап на ранней стадии проверяет гипотезы на том рынке, на котором он запускается. Малый бизнес же немного о другом, он занимает уже существующую нишу с известными правилами игры и ничего менять не собирается».

Действительно, среди стартапов, которые на слуху, чаще всего проекты из сферы высоких технологий: зарубежные Facebook, Instagram, Alibaba, Uber, Airbnb, российские Рокетбанк, Доктор на работе и другие.

Основная причина в такой популярности именно IT-стартапов, по мнению большинства опрошенных нами экспертов, заключается в меньших затратах на начальном этапе и возможностях быстрого масштабирования.

Сергей Белан отмечает, что IT-проект — один из самых дешевых способов сделать масштабную историю и получить на первых этапах под это дело инвестиции. «На инновационный завод нужны миллионы рублей, на инновационный IT-проект для минимальной версии — пара ноутбуков».

Семен Умилин приравнивает понятие стартапы к понятию инновации. «А инновации легче всего воплотить в сфере IT. Собрались вы с друзьями по вузу в комнате, придумали идею, сидели неделю, писали код и сделали какой-то новый сервис. Никаких затрат, чтобы его открыть не надо, это и привлекает стартаперов в IT. А попробуй, допустим, сделать без вложений стартап в сельском хозяйстве. Это будет намного сложнее.

Второй важной причиной популярности направления называют быстрый рост в этой сфере.

Эллин Толстов, ооснователь и технический директор Level.Travel, обращает внимание, что мы живем в постиндустриальном обществе, где все завязано на IT-технологиях. «Эта сфера развивается быстрее всего — в ней самый высокий рост».

Борис Щуровский комментирует: «Если посмотреть на стартапы, то можно увидеть самые быстрые взлеты именно у IT-проектов. Это самая развивающаяся ниша сегодня, которая безгранична в поиске новых решений и технологий для практических реализаций. К тому же эта сфера вызывает наибольший интерес у инвесторов, которые играют не последнюю роль для стартаперов в вышесказанных взлетах».

Правят ли стартапом деньги

Несмотря на то, что почти все опрошенные нами эксперты отмечали, что IT-проект — это возможность выйти на рынок с небольшими деньгами, именно привлечение инвесторов становится важной задачей для стартаперов на определенном этапе развития.

Тимур Нигматуллин, аналитик ИХ «ФИНАМ», отмечает, что стартап требует большого объема внешнего финансирования, т. к. быстрые темпы роста делают его планово-убыточным на длительном отрезке времени. «Отсутствие развитого финансового рынка и является ключевым фактором, который ограничивает появление новых стартапов».

Александр Егоров обращает внимание, что в России мало примеров, когда стартап стал большой и прибыльной компанией без инвестиций, тем более, если речь идет об инновационных сферах, таких как IT или медицина. «Я не помню таких примеров. Другое дело, что не стоит преувеличивать значимость денег в стартапе. При этом, если стартап не может найти деньги, то скорее всего он бесперспективный».

Богдан Щуровский считает, что стартап не может существовать без финансирования. «Вот источник этого финансирования может быть разный, как и сумма вложений. Поэтому у каждого стартапа своя история, кто-то сразу привлекает инвесторов на начале реализации идеи, кто-то — уже при действующем прототипе. Многие компании существовали на личные деньги своих создателей, некоторые потом привлекли инвестиции для увеличения оборота или расширения».

Ряд экспертов считают, что инвестиции не нужны стартапам на начальном этапе развития.

Константин Федотов полагает, что если просят деньги сразу под идею, то скорее всего — это лохотрон. «Инвесторы таких старапщиков сразу вычисляют и обходят стороной. Когда есть прототип, тогда уже и отношение инвесторов к стартапу совсем другое. Если есть только идея, то можно развиваться на свои, брать кредиты, занимать у друзей. Если есть возможность обойтись без инвестора, то лучше отказаться от его помощи. В некоторых стартапах без инвесторов нельзя обойтись (нужны средства для создания опытного образца, роста и развития), поэтому их и привлекают для финансирования проектов».

Семен Умилин отмечает, что инвестиции расслабляют команду. А Владимир Батищев комментирует, что инвестиции нужны тогда, когда необходимо быстро развиться и оставить позади конкурентов.

Талья Костюченко, автор проекта ЛАДО, делится своим опытом: «Инвестиционная поддержка нужна, но мой опыт показывает, что можно все реализовать и без стартового капитала. Я начала часть своей заработной платы вкладывать потихоньку в проект. Сайт мне сделали в рассрочку, команду нашла на проценты. Появляются деньги, вкладываю в рекламу, печатную продукцию. Нет денег, сижу думаю, что можно сделать без них. Могу предположить, что наличие средств процесс развития ускорило, но работаю с тем, что есть».

Олег Воробьев категорически уверен, что инвестиции стартапам чаще всего не нужны. «Современный рынок венчурных инвестиций очень странный. Стартаперы хотят как можно скорее получить инвестиции и пить смузи. Инвесторы делают ставку на молодых стартаперов 20–30 лет, которые по своей сути не могут и не должны концентрироваться на одной идее. Возраст до 35 лет — это время экспериментов, когда человек должен „попробовать в жизни всё“. Пытаться загнать такого человека в рамки инвестиционного договора на долгие годы — глупо, очень глупо».

«Что-то пошло не так»

По данным исследования, проведенного Университет Теннеси в текущем году, 44% стартапов закрывается в первые три года. Наиболее «живучие «стартапы работают на рынке финансового страхования и недвижимости. Здесь 4-хлетнего возраста достигают 58% компаний. На втором месте — сфера здоровья, образования (56%) и сервисы для сельского хозяйства. Самыми отстающими оказались технологические предприниматели, рискнувшие развивать стартапы в области транспортных и коммунальных услуг.

Основными причинами провала исследователи называют некомпетентность начинающих бизнесменов. На этот показатель приходится 46% всех неудач. «Некомпетентность» включает в себя отсутствие системы планирования, недостаток опыта в области финансового и бухгалтерского учета, расчета цен, и наконец, уклонение от уплаты налогов. Второй пласт проблем — неумение работать с кредитами и займами, слишком активное расширение и экспансия, которые неспособен осилить растущий организм. Это приводит к 30% провалов.

В России стартаперы видят причины неудач примерно в том же самом.

Владимир Батищев согласен с приведенной в исследовании цифрой. «Причем процентов 40 из этого числа закрывается в первый же год. Трехлетний срок позволяет проверить жизнеспособность идеи. Если после первого года нет обнадеживающих результатов, у молодых предпринимателей начинает сильно падать мотивация и проекты закрываются. Если дело пошло, и по итогам 3-х лет появляются устойчивые результаты, проект начинает зарабатывать и развиваться самостоятельно, либо привлекает инвестиции. Когда мы только начинали, нас мотивировало сначала количество людей, зашедших на сайт, потом количество заказов. Каждый раз мы находили новую мотивацию, которая через 3–4 месяца менялась. Сейчас мотивируем себя достижением финансовых результатов».

Сергей Белан считает, что приведенная цифра сильно занижена. «Основные причины неудач — собственники ругаются, рынка нет, ошиблись в цифрах и самое распространенное «что-то пошло не так».

Константин Федотов выделяет сразу несколько причин: продукт плохо сделан (качество продукта/услуги не соответствует заявленной, и клиент уходит/перестает покупать или пользоваться), рынок еще не готов для продукта (ментальность покупателя, его привычки), «упаковали» продукт не так и неправильно его позиционируют (проблемы с рекламой и продвижением), не там продают (территория), поздно вышли на рынок (рынок захватил аналогичный продукт другого стартапа), учредители что-то между собой не поделили, у команды пропал «запал» (мотивация пропала), ушли ключевые сотрудники из проекта.

Многие эксперты считают, что главный фактор неудач — незнание рынка, на который выходишь.

Александр Егоров отмечает, что если стартап не знает рынок (если рынок вообще есть), на который идет, не знает его законов, не знает правил, не знает подводных камней, коряг и водоворотов, то стартап не выживет. «Вторая беда стартапов — это отсутствие ответа на два жизненно необходимых вопроса: „Кто целевая аудитория?“ и „Почему нашим стартапом будут пользоваться?“. Незнание „Что и для кого мы делаем“ убьет стартап рано или поздно».

Эллин Толстов согласен с этой точкой зрения. «Многие начинающие предприниматели не разбираются в той сфере, которой занимаются. Им кажется, что они все знают и понимают, а когда сталкиваются с реальностью, то оказывается, что очень много проблем, которые они просто не в состоянии решить. И это происходит от того, что в команде отсутствует эксперт с необходимыми в той или иной сфере знаниями. Например, у программистов нет хорошего маркетолога или, допустим, дизайнера, способного подсказать, как сделать красиво. Все мелочи очень важны».

Я б в стартаперы пошел

Несмотря на высокие риски неудач, люди продолжают оставлять наемную работу, чтобы плотно заниматься своей идеей. Кто-то хочет перестать работать на «дядю», желает финансовой свободы, кто-то ищет больше времени для себя, хочет воплощать мечту, создавать новое и иногда даже — менять мир.

Олег Грибанов считает, что когда работаешь на «дядю», то ты строишь чужой бренд, работаешь на чужую мечту, а когда работаешь на себя, то выстраиваешь собственный бренд, своё дело, достигаешь своей мечты.

Талья Костюченко полагает, что стартаперами движет желание свободы и времени для себя, поиск вдохновения и жизни вне офиса. «Это интересно и вдохновляет. Появляются силы и интерес к жизни».

Богдан Щуровский обращает внимание, что практически никто из успешных стартаперов не менял наемную работу на просто идею. «Все развивается постепенно, а когда приходит момент выбора, куда отдавать свое время, стартапер становиться на чашу весов. Мотивирует сделать выбор в пользу своего „детища“, думаю, в первую очередь, черта характера — доделывать все до конца и энтузиазм».

Владимир Батищев рассказывает, что в работе по найму ему не хватало масштаба. «Решения, которые я принимал, были более локальные. Зачастую, невозможно было отследить, насколько они были эффективны и как повлияли на работу компании. Когда развиваешь свой бизнес с нуля, то принимаешь гораздо более значимые глобальные решения, которые напрямую влияют на результат».

Екатерина Стефанская отмечает, что стартап — хороший способ воплотить мечты в реальность. «Можно переживать, что в России есть проблемы, и их никто не решает. А можно пойти и сделать: открыть компанию, которая будет решать эту самую проблему. Стартаперы — люди, которые не рассуждают о судьбах мира на диване, а берутся и делают».

Сергей Белан считает, что главный мотиватор — желание создать свое детище, уйти от рамок и ограничений шаблонных компаний и непонятных полу-руководителей. «В моем случае это еще и желание изменить мир к лучшему».

Александр Егоров сравнивает свою мотивацию запустить стартап с мотивацией тех, кто прыгает с парашютом по выходным, совершает восхождения каждый год на самые опасные горы мира или мечтает полететь в космос. «Это желание сделать что-то такое, чего не делают другие, совмещенное с возможностью поднять благосостояние». dme.